Рыцарские ордена

Чтобы дополнить историю рыцарства, остается сказать еще о рыцарских орденах -- частных учреждениях, возникших из общего
учреждения. Пределы, которыми ограничивается эта книга, не дозволяют входить по этому предмету в большие подробности,
потому что история многих орденов может доставить материала на книгу более обширную и многотомную, чем эта, главная цель
которой представить картину, собственно говоря, военного рыцарства. 

Все ордена или частные товарищества можно подразделить на три разряда: к первому принадлежат баснословные рыцарские
союзы, существующие только в романах, как например, рыцари Круглого Стола (Table Ronde); ко второму относятся действовавшие
большей частью во время крестовых походов; главнейшие из них: орден Тамплиеров, орден Св. Иоанна Иерусалимского,
Тевтонский орден, и др.; наконец, третий разряд составляют ордена почетные, имеющие целью награждение личных заслуг, а не
особенную какую-нибудь деятельность, как например, орден Подвязки, орден Золотого Руна и пр. Мы не будем говорить о рыцарях
литературы, рыцарях законов, рыцарях дам, ни о других подобных учреждениях, показывающих упадок первобытного рыцарства -
предмет этого сочинения. 

Lacurne de Sainte Palaye утверждает, что орден рыцарей Круглого Стола был ни что иное, как военное празднество, подобное
турнирам и военным играм, род битвы за честь, названный так потому, что риставшие рыцари взаимно и поочередно приходили
ужинать к тому, кто устраивал празднества, и во время ужина сидели за круглым столом, чтобы уничтожить всякое различие мест,
занимаемых гостями. Матье Пари (Matthieu Paris), историк XIII века, рассказывает о великолепной забаве рыцарей Круглого Стола,
которая праздновалась в 1252 году в восьмидневный праздник Рождества Пресвятой Богородицы в валденском аббатстве. Вот как
он выражается: "В том же году рыцари, желая поддержать военными упражнениями ловкость и мужество, единогласно решили
пытать свои силы не в такой военной игре, которая называется турниром, а в военной игре, называемой Круглым Столом. Но
военные игры, о которых говорят Матье Пари и Сен Палэ, были только слабым подражанием знаменитого и великолепного
Круглого Стола короля Артура (Artur) и его товарищей: Ланселота (les Lancelot), Тристана (les Tristan), Говеня (les Gauvin), Блиомбери
(Bliomberi) и т. д., всех героев крамолотского двора (Cramolot). 

Знаменитый чародей Мерлин употребил все свое искусство на постройку этого стола. Он устроил вокруг него тринадцать седалищ.
Из них только одиннадцать могли быть заняты, и то лишь славнейшими рыцарями; тринадцатое всегда было пусто. Оно
называлось опасным седалищем с тех пор, как погиб дерзновенный и гордый сарацинский рыцарь, осмелившийся на него сесть:
земля разверзлась тогда под этим седалищем и сарацин погиб в пламени. Магическая сила надписывала на спинке седалища имя
того, кому следовало его занять. Для получения одного из этих седалищ, если оно становилось вакантным, рыцарь должен был
превзойти предшественника и в мужестве, и в великих деяниях, в противном случае рыцарь изгонялся неизвестной силой. Если же
он исполнял все требования, то случалось, что в то время, когда король Артур вводил вновь принимаемого за руку и сажал его на
вакантное место, слышалась неземная гармоническая музыка, воздух наполнялся благовониями, прежде написанное имя исчезало и
заменялось сверкающим именем нового рыцаря. Вот единственное испытание и конечно весьма достаточное, которому рыцари
Круглого Стола подвергали желающего заместить выбывшего товарища, оплакиваемого орденом. Но оставим эти сказания
романистов XII столетия и займемся важнейшими учреждениями, посущественнее ордена Круглого Стола. 

Во время крестовых походов, в самую блистательную эпоху рыцарства, образовались религиозные рыцарские ордена, имевшие,
кроме общих всем рыцарям постановлений, постановления специальные. Как и ордена монашеские, они имели один устав и
одного главу. В недрах этой крепкой организации развивалась энергия рыцарских доблестей. Великодушие, вспомоществование
слабым - их движущая сила, потому что они учреждались с целью покровительствовать поклонникам Святых Мест и защищать
гроб Спасителя. Монашеский характер возбранял им любовь: из религиозного строгого рыцарства было изгнано это земное
чувство, ставшее предметом ссор других рыцарей; только одна Пресвятая Дева Мария была ими чтима. Но эти основные чувства
рыцарства, подчиненные могущественному устройству, в котором соединялись и военная дисциплина, и строгость устава,
показали миру зрелище блистательного успеха этих орденов: они побеждали целые области, основывали города и даже
государства. 

Достаточно одного взгляда на историю в эпоху учреждении религиозного рыцарства, чтобы понять важные заслуги, оказанные им
человечеству. На востоке Мальтийский орден покровительствовал торговле, возрождавшемуся мореплаванью и в течение более
столетия был единственным оплотом против вторжения турок в Италию. На севере орден тевтонов, покоряя кочующие по
берегам Балтийского моря племена, прекратил опустошение Европы: он дал время просвещению усилиться и приготовить то новое
оружие, которым мы навсегда ограждены от Алариков и Аттил.

В Испании рыцари ордена Калатравы, ордена Алкантары и ордена Меча св. Иакова, воюя с маврами и сдерживая завоевания
исламизма, оказали христианской Европе не менее услуг. Христианские рыцари заменяли наемные войска и составляли род
регулярной милиции, передвигавшейся туда, где была особенная опасность. Короли и бароны, распускавшие, по необходимости,
своих вассалов на несколько месяцев, часто подвергались нападению варваров. Чего не могли сделать опыт и дух времени, то
создала религия: она связывала людей клятвой во имя Бога - проливать кровь за отечество; дороги стали безопасны, целые области
очистились от набегов разбойников, а враги встречали отпор при нападениях.[3] Все эти учреждения основывались под
могущественным влиянием религиозных идей. Взгляните на восток, где рыцари должны были сражаться и со страшными
болезнями, господствующими там, и с неутомимыми врагами христианства. Христианское милосердие вызывает рыцарей на
подвиги и требует от них постоянного самопожертвования на защиту богомольцев и на помощь больным. Неверные столько же
удивлялись их доблестям, сколько боялись их мужества. Что может быть трогательнее зрелища этих воинов, встречавшихся то на
поле битвы, то в обители страданий, воинов бывших и ужасом врагов, и утешением всех страждущих. Магистр военного ордена св.
Иоанна именовался попечителем нищенствующей христовой братии, а рыцари называли больных и бедных наши господа.
Можно ли поверить, что магистр ордена св. Лазаря, основанного для излечения от проказы, был избран из числа прокаженных. Так
милосердие рыцарей отчасти облагородило самое отвратительное в болезни человечества, чтобы глубже вникнуть в людские
бедствия. Этот магистр св. Лазаря, долженствовавший иметь те же недуги, которые он призван исцелять в других, не есть ли
возможное на земле подражание примеру Сына Божьего, явившегося на освобождение человечества во плоти.

Различные изменения в быте религиозных орденов соответствуют последовательным периодам общей жизни рыцарства. Они
начинают чистым, бескорыстным увлечением, удивительным милосердием: Страннолюбцы (les Hospitallers) были сначала простые
гостеприимцы (что показывает и самое их название), посвящавшие себя на служение больным в Палестине, а потом уже
обратились в славных родосских и мальтийских рыцарей. Воинственный орден тевтонских рыцарей, управлявший частью
северной Европы, был основан несколькими бременскими и мюнстерскими германцами, находившимися при осаде
Сен-Жан-д'Акра и дававшими раненым и зачумленным убежище в своих бедных палатках, покрытых парусом. Возникновение
Тамплиеров также поразительно, но скоро закрались в этот орден самолюбие и жадность; мужество их не покидало, но мирские
страсти, мирские интересы все более и 'более проникали туда, об этом свидетельствуют история ордена и его трагический конец. 

За этими орденами появились ордена почетные. Государи желали овладеть исчезавшим рыцарством, желали независимое
могущество обратить в орудие государственной власти. Они учреждали ордена, становились их средоточием, предписывали свои
уставы, статуты, определяли обряды. Иногда в одно и то же время эти новые ордена бывали и великолепием, украшением двора, и
политическим средством. Так орден Золотого Руна, служивший бургундским герцогам главным средством усиления блеска их
двора, содержал в своем уставе некоторые постановления, которыми предписывалось всем рыцарям доносить герцогу
бургундскому, начальнику ордена, обо всем, угрожающем опасностью как для особы герцога, так и для государства: следовательно
под блестящей наружностью скрывалось политическое и полицейское средство. Такое постановление входило в уставы и
французских орденов: Людовик XI создал свой орден св. Михаила из соперничества с герцогом Бургундским, основавшим орден
Золотого Руна. Впоследствии орден св. Михаила слился с орденом Св. Духа, учрежденным Генрихом III, и оба получили название
королевских орденов. 

Наконец, рыцарские ордена окончательно преобразились, удаляясь более и более от своего начала, они сделались почетными
знаками, сохранив из всего старого только одно название. Таким был орден Св. Людовика, таков в настоящее время орден
Почетного Легиона, который жалуется людям всякого сословия и звания. Несмотря на свое вовсе не феодальное происхождение,
он, однако, не имеет степеней, а имеет ленточку - последний след древнего шарфа, где рядом с новым словом отечество,
красуется старое рыцарское слово честь.